В пятидневной войне на Кавказе нет, и не могло быть победителей. В ней есть только проигравшие и жертвы. И мне трудно не согласиться с народным артистом Олегом Басилашвили, горестно сказавшим, что ему «стыдно и за Россию, и за Грузию». Страдания людей, унижение и боль – единственный результат этой войны, в которой человеческие жизни были принесены в жертву «геополитическим интересам».

Мы очень мало знаем, - и неизвестно, узнаем ли, - что было на самом деле. Начиная с подлинной истории событий, которые предшествовали штурму Цхинвали, и заканчивая числом жертв конфликта, - при том, что страшные цифры неустанно использовались для оправдания «силовых» действий.

Да, такова циничная логика войны – обе стороны всегда стремятся к тому, чтобы мир ужаснулся именно их потерям, и признал именно их правыми. Но сегодня, когда стрельба стихла, все громче звучат вопросы, которые ранее не были слышны за разрывами бомб и грохотом танков.

Казалось бы, давно стало понятным: бессмысленно и опасно решать вопросы единства страны силой: никого нельзя насильно заставить жить вместе – как в одной семье, так и в одном государстве./Нет ,  увы не давно и уж точно не всем это стало понятно / прим. Александра Симукова/ И трудно не согласиться с российским президентом, когда он говорит, что народы имеют право сами решать свою судьбу. Но ведь совсем недавно весь мир видел, как эти вопросы «решались» в Чечне – о кровавом «восстановлении конституционного порядка» написаны тысячи статей и показаны сотни телерепортажей, не говоря уже о свидетельствах очевидцев. /Т е Вишневский указывает на политику двойных стандартов у Кремля: югоосетинский народ сам имеет право решать свою судьбу,  а чеченский – не имеет этого права. Ведь беспристрастного референдума по вопросу о независимости, насколько мне известно, не проводилось.  /  прим. Александра Симукова/.

С одной стороны – трагический опыт Чечни обязан был остановить Грузию от «повторения пройденного». А с другой стороны, мы прекрасно помним, что война в Чечне с точки зрения наших властей вовсе не считалась преступлением – она считалась законным «сохранением территориальной целостности», и нашим внутренним делом, в которое никто не вправе вмешиваться, а тем паче – «принуждать» Россию к миру. И когда сегодня российские политики и дипломаты справедливо говорят о необходимости наказания тех, кто ответственен за военные преступления в Южной Осетии, трудно не задать вопрос: а как быть с теми, кто ответственен за «ковровые бомбардировки» и ракетные обстрелы жилых домов в Чечне?

Что касается операций по «принуждению к миру» во имя защиты мирных граждан, то на нашей памяти они происходили – на Балканах. Но, во-первых, бомбардировки НАТО начались лишь после безрезультатных многомесячных попыток пресечь обстрелы Сараево и этнические чистки в Косово, не прибегая к силе. А во-вторых, когда силу применили - руководство России сурово осудило эти действия!  /Вот как всё было на самом деле! Американцы защищали жертв этнических чисток и жителей Сараево!  А многие россияне расценивают это событие как наглое  сование Америки не в свои  - в югославские дела.  Я помню, как старый Ельцин осуждал бомбардировки НАТО. /  Прим. Александра Симукова.   Так разве жизни мирных граждан на Балканах были менее ценны, чем жизни мирных граждан в Южной Осетии? /Вот этот то вопрос, к сожалению,  многие россияне не задают.  /Прим Александра Симукова/ А жизни мирных граждан в Грузии, которую наши самолеты бомбили вовсе не на территории «миротворческой операции»?

Бесспорно, главная задача сейчас – помочь жертвам этой войны. Но постараться при этом, чтобы естественным состраданием к людскому горю, по традиции, не воспользовались специалисты по «распиливанию» денег. Кто-то из чиновников уже обмолвился, что, мол, расходы на восстановление Южной Осетии будут сравнимы с расходами на восстановление Чечни. Но мы хорошо помним, в какую многолетнюю «черную дыру» превратилась республика, и как мало от этой помощи досталось тем, кто в ней нуждался…

Что же касается поставленных выше вопросов – ответить на них необходимо, если мы не хотим, чтобы трагедия повторилась. И чтобы больше никогда – ни у наших границ, ни вдалеке от них, - не начинались «маленькие непобедоносные войны».